Ученые и журналисты теперь становятся «террористами» и «экстремистами» даже чаще, чем «иноагентами». Фактически это гражданская смерть Что это значит? И можно ли как-то избавиться от этого статуса?
Что случилось?
В последние несколько недель стали чаще появляться новости о пополнении списка «террористов и экстремистов». Теперь в нем оказываются оппозиционные политики, общественные деятели или просто публичные лица. Только в октябре 2025-го в этот реестр Росфинмониторинга внесли:
- политиков Владимира Кара-Мурзу, Максима Круглова и Илью Яшина;
- журналистов Тихона Дзядко, Екатерину Котрикадзе, Ксению Лученко, Валерию Ратникову, Анну Монгайт, Светлану Хустик, аналитика Михаила Крутихина, политологов Александра Морозова и Сергея Медведева, историка Павла Сюткина;
- секс-просветительницу и ЛГБТК-активистку Сашу Казанцеву, бывшего вице-премьера правительства России Альфреда Коха, адвоката Николая Полозова, социолога Игоря Эйдмана.
Список «террористов и экстремистов» Росфинмониторинга пополняется едва ли не быстрее, чем реестр «иноагентов» Минюста РФ. Следить за появлением новых фигурантов можно в телеграм-канале Ивана Шукшина «Обновление перечня террористов и экстремистов».
А понятно почему туда стали чаще вносить публичных людей и журналистов?
Да, в общих чертах.
Прежде всего, это связано с поправками к Федеральному закону «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», вступившими в силу еще 1 июня. Они существенно расширили перечень оснований, которые позволяют включить человека в реестр Росфинмониторинга. Теперь там могут оказаться люди, уже признанные виновными или только подозреваемые в:
- нарушении территориальной целостности РФ;
- «дискредитации» вооруженных сил РФ, добровольческих формирований, Росгвардии и органов власти;
- геноциде;
- совершении любых преступлений по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.
Полного списка преступлений не существует. Согласно поправкам, достаточно, чтобы вышеуказанные мотивы были отягчающим обстоятельством. Теоретически, их могут найти в любом преступлении.
Отдельно в поправках упоминаются преступления, где такие же мотивы выступают квалифицирующим признаком. Речь идет, в частности, про убийство, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, истязание, угрозу убийства или причинения тяжкого вреда здоровью, публичное распространение «фейков» о российских армии и власти, хулиганство, надругательство над телами умерших и местами их захоронения, публичные призывы к осуществлению направленной против безопасности государства деятельности, неоднократные пропаганда либо публичное демонстрирование нацистской или экстремистской атрибутики или символики.
Всех политиков, журналистов и общественных деятелей, оказавшихся в списке «террористов и экстремистов», российские власти обвиняли хотя бы в одном из таких преступлений. Важно, что теперь между обвинением и попаданием в список Росфинмониторинга может пройти всего несколько недель.
А можно выйти из этого списка?
Это очень сложно.
Сначала нужно отменить основание, из-за которого человека внесли в реестр. Например, добиться отмены вступившего в силу решения суда или прекращения уголовного преследования, дождаться погашения или снятия судимости. Или не дождаться и умереть. Даже после смерти людей из этого перечня вычеркивают далеко не сразу. Так, Алексея Навального до сих пор можно найти в списке Росфинмониторинга.
Денис Дмитриев