Некоторые люди не могут слушать музыку: наши любимые песни звучат для них как звон кастрюль или визг мотоцикла Рассказываем о музыкальной ангедонии — и том, как этот феномен может помочь бороться с зависимостями
Около 3-5% населения планеты не испытывают никакого удовольствия при прослушивании музыки. И дело вовсе не в жанре, аранжировке или исполнителе, а в особенностях работы их мозга. Нейробиологи называют такое состояние музыкальной ангедонией, а ее крайнюю форму, когда люди вместо мелодии слышат скрежет автомобильных шин, — амузией. В новом обзоре для научного журнала Trends in Cognitive Sciences группа ученых из Испании и Канады делится итогами исследования музыкальной ангедонии, которое длилось 12 лет. «Медуза» пересказывает основные тезисы исследователей и рассказывает, как устроен феномен музыкальной ангедонии.
Оказывается, слушать музыку и наслаждаться ей — не одно и то же
За удовольствие в мозге человека отвечает мезолимбическая система. Иначе ее еще называют системой вознаграждения. Она поощряет каждый раз, когда нам удается закрыть какую-то потребность — и стимулирует нас делать это снова и снова. Такой механизм помогает закреплять новые навыки (скажем, вы поговорили с близким вам человекам по душам, почувствовали себя хорошо и поняли, что хотите проводить время таким образом чаще), выдерживать ожидание и сохранять мотивацию.
Дело в том, что важный аспект удовольствия — стадия предвкушения, ожидания награды. Представьте: вы зашли в новый ресторан и выбираете обед. В меню нет фотографий, а название блюд вам незнакомы. В таком случае вам будет сложно сделать выбор. Совсем другое дело — прийти в любимое кафе и заказать десерт, который много лет готовят по одному и тому же рецепту. Но если в знакомой сладости вдруг появится новый приятный для вас ингредиент — например, щепотка корицы или ягодный соус — это доставит вам больше удовольствия, чем проверенный временем привычный вкус.
Если сильно упрощать, похожая схема действует и с музыкой. Чем больше приятных воспоминаний связано с композицией, тем точнее будут сформулированы наши ожидания, а значит — сильнее эмоциональный отклик. Но если при живом исполнении любой песни найдется место для импровизации, как правило, наши впечатления будут куда ярче. Ученые считают, что именно баланс между предсказуемостью и сюрпризом приносит наибольшее удовольствие.
Еще музыка помогает нам лучше проживать эмоции, но все не так просто
Как утверждают ученые, любимые музыкальные треки действительно помогают нам справляться с одиночеством, тоской и тревогой. А еще она играет важную социальную роль — через мелодии люди сближаются, чувствуют единение, выражают свои чувства. В древности народы с разных концов света обращались к богам именно через ритуальные песни и танцы: от яюэ в Китае до хулы на Гавайях.
В 2013 году японские ученые получили Шнобелевскую премию за работу, в которой заявили: прослушивание оперы помогает лучше восстанавливаться после операции. Они провели эксперимент: сначала пересадили сердца лабораторным мышам, а затем разделили их на несколько групп, каждая из которых слушала разную музыку. Дольше других, целых 27 дней после операции, прожили мыши, что слушали «Травиату» Джузеппе Верди. Тем, кто слушал дискографию ирландской певицы Энии, повезло меньше меньше — они прожили всего 11 дней.
В восприятии музыки задействованы как минимум два основных потока, которые идут от первичной слуховой коры. Дорсальный поток отвечает за обработку ритма, а вентральный — за распознавание мелодии и тембра. Иногда нейронные связи внутри этих потоков слишком слабы, чтобы передать четкий сигнал системе вознаграждения. В таких случаях и возникает музыкальная ангедония — состояние, при котором человек слышит музыку, однако:
- не получает от неё удовольствия,
- не формирует музыкальных предпочтений,
- не чувствует «мурашек» в эмоциональные моменты песни,
- не испытывает потребности пританцовывать, прихлопывать, подпевать.
При этом человек остается восприимчивым к другим звукам: голосам, пению птиц, шуму города. Таким образом, подчеркивают исследователи, музыкальная ангедония свидетельствует не столько о дисфункции всей системы вознаграждений (так считалось ранее), сколько о слабой связи между нейронными сетями, которые ведут к ней. Ученые полагают, что это поможет понять в будущем, как именно устроены «цепочки удовольствий» у разных людей.
Ученые использовали томограф, чтобы понять, как мозг разных людей реагирует на мелодии во время приятных моментов
Исследователи изначально заинтересовались, как разные люди воспринимают музыку — и различается ли удовольствие, которые они получают от нее. Они провели опрос и разделили ответы респондентов на пять групп — по причинам фактора «музыкального вознаграждения»:
- стремление искать новых исполнителей и композиции;
- эмоциональный отклик в ответ на песню или мелодию;
- прослушивание музыки для регуляции эмоций (чтобы расслабиться, взбодриться, погрустить);
- потребность танцевать, подпевать и прихлопывать в такт;
- социальная цель.
Опросник подтвердил: действительно, некоторые люди живут со специфической музыкальной ангедонией, но при этом получают удовольствие от других стимулов.
Затем ученые провели исследование с помощью аппарата МРТ. Они поместили испытуемых в томограф и стали наблюдали за активностью мозга. Сначала человеку предлагали сыграть в простую игру с денежным выигрышем, а затем включали приятную музыку. Мозг участников с музыкальной ангедонией реагировал на выигрыш так же, как и у людей без ангедонии, а во втором случае (то есть когда играла музыка) показывал куда более сниженную активность. Никаких нарушений в восприятии музыки у них не наблюдалось — просто мелодия не приносила никакого удовольствия.
Как поясняет в разговоре с «Медузой» когнитивный психолог, в будущем такие исследования «цепочек удовольствия» могут помочь при разработке более персонализированной терапии для пациентов с депрессией и зависимостями. Специалисты смогут оценить, какой из нейронных путей развит излишне, а какой — недостаточно, чтобы затем попытаться восстановить баланс.
Уже сейчас ученые умеют модулировать активность определенных областей мозга с помощью аппарата транскраниальной магнитной стимуляции (ТМС). Выглядит это так: к голове человека прислоняют катушку, которая создает магнитные импульсы. Ритм этих импульсов настраивают в зависимости от цели процедуры. Если нужно «усилить» работу нейронов, импульсы будут прерывистыми и высокочастотными как интенсивная тренировка. И наоборот — чтобы «затормозить» активность, импульсы делают непрерывными и монотонными.
Для людей с амузией поход на концерт — настоящее испытание
Крайняя степень невосприимчивости к мелодиям называется амузией. Это врожденное или приобретенное (например, в результате травмы или после инсульта) состояние, при котором любая музыкальная гармония для человека звучит как бессвязный, раздражающий, неприятный шум.
Американский невролог Оливер Сакс в своей книге «Музыкофилия» упоминает о бывшем певце, который вместо мелодии начал слышать скрежет автомобильных шин.
Подробнее Сакс рассказывает о Д. Л., которая на протяжении 76 лет своей жизни не воспринимала музыку. В детстве она не могла различить ни одной песни, а мелодии на игрушечном пианино заучивала по расположению клавиш. Ей нравилось танцевать чечетку, но стоило добавить к ритму мелодию — девочка сразу путалась и терялась.
Во взрослом возрасте Д. Л. любила стихи и могла читать их с выражением, но не переносила мюзиклы и оперу. Она не могла распознать даже мотив песни Happy Birthday, хотя работала в школе и много раз в течение учебного года включала эту песню для учеников. «Если вы придете ко мне на кухню и начнете швырять на пол кастрюли и сковородки, то услышите то же, что слышу я, когда играет музыка», — рассказывала женщина неврологу.
Похожими ощущениями делился Владимир Набоков. В своей автобиографии «Память, говори» писатель рассуждал: «Музыка […] представляется мне лишь произвольным чередованием более или менее неприятных звуков. […] Концертный рояль и все духовые инструменты в малых дозах нагоняют на меня скуку, а в больших — причиняют неимоверные страдания».
Другая крайность называется музыкофилией — она связана с навязчивыми стремлением слушать и воспроизводить музыку: свистеть, напевать, пританцовывать. Авторы исследования приводят случай, когда пациент с обсессивно-компульсивным расстройством после установки электродного импланта, позволяющего компенсировать потерю слуха, внезапно начал постоянно слушать песни Джонни Кэша.
Музыкальная ангедония похожа на лудоманию
Главная причина музыкальной ангедонии — сбой в работе нейронных связей между системами восприятия и вознаграждения — роднит ее с лудоманией, эротоманией и расстройствами пищевого поведения.
С точки зрения нейронаук, человек, принимая какое-либо решение, каждый раз проходит три взаимосвязанных фазы:
- предвкушение — действия для получения желаемого (покупка продуктов, смена постельного белья, ухаживания);
- наслаждение — непосредственное удовольствие от «награды» (вкусной еды, ощущение бодрости, похвалы или поцелуя);
- обучение — анализ новых условий и обстоятельств (оказывается, если добавить сыр, еда становится вкуснее, а если повесить плотные шторы — высыпаешься лучше).
В случае музыки разделить, отследить и изучить каждый из этих этапов гораздо сложнее. На концерте любимой группы человек проходит цикл вознаграждений по множеству раз, усиленный эффектом неожиданности — ведь он не знает, какие песни сегодня будут играть и в какой последовательности. А даже если знает, сложно предугадать конкретную аранжировку или манеру исполнения песни.
Как объясняет в разговоре с «Медузой» когнитивный психолог, если ученые научатся отслеживать, какие нейронные пути и в какой последовательности активизируются в каждой из упомянутых выше фаз, это поможет науке продвинуться в изучении природы зависимости.
Но до этого еще далеко: пока что ученые смогли нарисовать подробную карту таких нейронных связей только для мушки дрозофилы, чей мозг в миллион раз меньше человеческого.
«Медуза»