«Монстр: История Эда Гина» — очередной сериал о том, как плохо романтизировать убийц, который романтизирует убийц В главной роли Чарли Ханнэм (и для него она просто подарок)
Одна из самых заметных октябрьских премьер Netflix — третья часть антологии «Монстр», на этот раз посвященная серийному убийце Эду Гину. В предыдущих частях продюсер Райан Мерфи рассказывал, как общество реагировало на преступления убийц Джеффри Дамера и братьев Менендес (и косвенно в них участвовало). В третий раз все та же мысль проиллюстрирована совсем неубедительно: по сути, сериал лишился критической оценки преступлений и просто манипулирует зрителями, чтобы они продолжали его смотреть. Кинокритик Алексей Скворцов рассказывает подробности.
Один из самых известных американских маньяков ХХ века Эд Гин вдохновил бесчисленное количество произведений массовой культуры, включая культовые фильмы «Психо» и «Техасская резня бензопилой». Еще при жизни он превратился в миф и стал ролевой моделью для других серийных убийц. Сам же Гин никогда не хотел этой славы и никогда не считал себя преступником или чудовищем.
После смерти деспотичной матери одинокий Эд начал раскапывать трупы женщин на местном кладбище, после чего примерял их одежду и снятую с тел кожу. Иногда он убивал случайных людей и разделывал тела бензопилой в амбаре, чтобы украсить дом их конечностями.
На волне популярности тру-крайм подкастов и непрекращающегося потока контента о серийных убийцах шоураннеры Райан Мерфи и Иэн Бреннан запустили в 2022 году антологию «Монстр», в которой вот уже на протяжении трех сезонов предлагают ревизионистский взгляд на приевшуюся тему. Маньяки изображаются в сериале одновременно откровенно идеализированными и при этом «сложными» людьми, в судьбе которых отражаются подсознательные страхи общества.
Создатели сериала беззастенчиво эксплуатируют образы насилия, секса и изощренных убийств, за что им стабильно попадает от критиков. Третий сезон, посвященный Эду Гину (в главной роли — Чарли Ханнэм), получил разгромные рецензии: всего 17% на агрегаторе Rotten Tomatoes. Тем не менее на Netflix антология, как и прежде, бьет рекорды просмотров, — всего за три дня сезон набрал 12 миллионов просмотров на стриминге.
Исследованию популярности серийных убийц в массовой культуре, в сущности, и посвящен третий сезон «Монстра». Хотя сюжет более или менее следует траектории жизни Эда Гина, шоураннер Иэн Бреннер (в этом сезоне Райан Мерфи выступил лишь в качестве продюсера) больше акцентирует внимание на том, как преступления убийцы воспринимались в обществе.
Третий сезон полон сторонних сюжетных линий, разворачивающихся в разных временных эпохах или видениях главного героя. На экране возникают режиссеры Альфред Хичкок (Том Холландер) и Тоуб Хупер (Уилл Брилл), снимающие свои культовые фильмы ужасов, нацистская преступница Ильза Кох (Вики Крипс), другие серийные убийцы, включая Теда Банди, Ричарда Спека, Джерри Брудоса и еще множество вымышленных соседей Эда Гина. Создатели старались показать, как насилие и жестокость, тиражирумые в массмедиа, влияют на последующие поколения и вдохновляют на преступления, сводя общество с ума. Как Гин вдохновлялся комиксами об Ильзе Кох, так затем другие серийные убийцы, читая об американском душегубе и смотря о нем фильмы, продолжали нести в мир хаос.
Однако амбициозная идея — показать, как работает механизм насилия — в «Монстре» быстро рушится под грузом бесконечных параллельных сюжетных линий и десятков ничего не значащих персонажей.
Коллаж, собранный вокруг жизни Гина, превращается в кашу без какого-либо центрального мотива или посыла. Нет в сериале и присущей жанру детективной линии: Эда, по сути, никто не ищет, а убийства не расследуются. Все потенциально интересные сюжеты, как, например, отношения Эда с матерью (Лори Меткалф), или со странной (а на самом деле неубедительно прописанной сценаристами) соседкой Эделин, обрываются на полуслове. Вместо этого авторы в последних эпизодах зачем-то буквально переснимают сцены из финчеровского «Охотника за разумом» и выдумывают абсурдные теории о том, как Гин помогал ловить Теда Банди.
Третий сезон «Монстра», кроме того, очень непоследователен — и в выводах, и в изображении главного героя. Шоураннер Иэн Бреннер хотел показать маньяка не исчадием ада, но одиноким травмированным человеком, буквальным воплощением послевоенных психозов общества. Сериал демонстрирует, что окружение само подталкивало Гина к убийствам и девиациям: сперва религиозная мать унижала его и запрещала притрагиваться к девушкам, затем Эделин приносила ему комиксы про нацистов и фотографии с трупами, а продавщица магазина инструментов (Лесли Мэнвилл) с удовольствием отдавала одинокому фермеру свое нижнее белье. Потом это же общество окрестило Гина чудовищем, смакуя его преступления и создавая вокруг него культурный миф.
Авторы стараются вызвать сочувствие к убийце, который якобы не отдавал себе отчета в том, что делает, и был использован другими людьми. Парадокс лишь в том, что сам сериал делает то же самое — эстетизирует убийства Гина и романтизирует его самого. С одной стороны, зрителю показывают испорченное общество, которое любит кровавое кино, а с другой — десятиминутную сцену секса с трупом во всех подробностях. В результате возникает, мягко говоря, диссонанс.
Впрочем, иногда персонажа действительно становится жалко благодаря актерской игре Чарли Ханнэма. Известный по маскулинным ролям крутых парней в фильмах Гая Ричи, в «Монстре» Ханнэм показывает мастер-класс перевоплощения и профессиональной смелости. Он отлично справляется с изображением как жадного до крови маньяка, так и зажатого, чувствительного шизофреника, который «и мухи не обидит». Ханнэм мастурбирует в женском белье, примеряет на себя наряды из человеческой кожи, измазанный в крови танцует с бензопилой; эта роль — настоящая мечта для любого актера. За ним действительно интересно наблюдать.
Но объективация и сексуализация маньяка Гина, которого играет красавец Ханнэм, тоже вызывает смешанные чувства. В сущности, выбор актера — еще один инструмент манипуляции зрителем (ведь психопат-некрофил должен выглядеть приятно). По факту, как бы «Монстр» ни старался притворяться сложным и глубокомысленным, все это и есть одна сплошная манипуляция, цель которой — эпатировать публику, и ничего больше.
Алексей Скворцов