«Спрингстин: Избавь меня от небытия» Скотта Купера. Еще один музыкальный байопик — теперь с Джереми Алленом Уайтом в роли Брюса Спрингстина
В мировой прокат вышел новый фильм режиссера Скотта Купера «Спрингстин: Избавь меня от небытия». Это байопик музыканта Брюса Спрингстина, по сюжету картины сбежавшего от шума и собственной популярности в родной город, чтобы найти идеальное звучание. Кинокритик Антон Долин рассказывает, каким получился этот фильм.
Год назад Джеймс Мэнголд, искушенный в музыкальных байопиках («Переступить черту»), снял фильм «Совершенный незнакомец» о том, как Боб Дилан перешел с акустики на электричество. Роль рок-барда сыграл всеобщий любимец Тимоти Шаламе, самостоятельно исполнивший все вокальные партии. Теперь другой режиссер не слишком выдающихся талантов, Скотт Купер, освоивший тот же жанр («Сумасшедшее сердце»), снял «Избавь меня от небытия». И вновь это кинобиография культовой американской поп-звезды (на сей раз Брюса Спрингстина), названная строчкой из его песни. В главной роли — поющий за своего прототипа модный артист Джереми Аллен Уайт. Сюжет же… вы правильно догадались: о переходе Спрингстина с электричества на акустику. Это могло бы звучать как анекдот, не будь чистой правдой.
Помявшись, обе картины можно признать удачными. Сделаны они тщательно и с любовью к материалу, эпоха (1960-е в первой, 1980-е во второй) передана безошибочно. Артисты постарались на славу, скрупулезно копируя мимику, жесты и манеру пения главных героев. Оба фильма нравятся фанатам Боба Дилана и Брюса Спрингстина, что еще важнее — самим Дилану и Спрингстину. Американская академия не прошла мимо «Совершенного незнакомца» и, вероятно, отметит — как минимум номинациями — «Избавь меня от небытия». Для Уайта это первый, хоть и зыбкий, шанс на «Оскар».
Однако не стоит считать, что ваше отношение к обоим байопикам находится в прямой зависимости от степени любви к соответствующему музыканту — а Дилан и Спрингстин, будучи воплощениями американского духа, непохожи настолько, что их даже антиподами не назвать, они попросту из разных вселенных. Например, я уверенно выбрал бы занудного поэта-интеллигента Дилана, а никак не голосистого Спрингстина с его пролетарскими гимнами. Но из двух фильмов так же моментально предпочту «Избавь меня от небытия».
Мы встречаем 32-летнего героя на перепутье. Вся Америка знает наизусть хиты из альбомов «Born To Run» и «The River», туры идут на ура — Спрингстин уже заработал славу одного из лучших «концертных» артистов в истории рока. Но его самого съедает необъяснимая тоска, которая гонит певца подальше от мегаполисов в родное захолустье — Фрихольд, штат Нью-Джерси. Там он может позволить себе расслабиться в съемном доме, потрепаться вволю с друзьями детства и одноклассниками, сыграть джем в баре с местной рок-группой. А потом, купив и установив в спальне звукозаписывающее оборудование, вооружиться тетрадкой с ручкой, гитарой и губной гармошкой. И наконец-то записать несколько новых песен — тех, что станут основой двух революционных прорывных альбомов. Второй из них, известный всему миру «Born in the U.S.A.», выйдет уже за пределами финальных титров, а вот рождению первого — «Nebraska» — фильм и посвящен.
Поразительным в этой радикальной пластинке было решение Спрингстина — на удивление, поддержанное его агентами, продюсерами и звукорежиссерами, хоть и не без сомнений — сохранить аутентичный саунд домашней студии, вовсе отказавшись от сопровождающей группы, какой-либо перезаписи материала и любого «улучшайзинга». Это было напрямую связано с депрессией, в которую, еще того не осознавая, начинал погружаться автор, но также с природой самих песен — откровенных и мрачных. Например, заглавная «Nebraska» написана от лица серийного убийцы и грабителя Чарльза Старквезера (идея пришла Спрингстину, когда он увидел по телевидению «Пустоши» Терренса Малика, основанные на истории Старквезера).
Заглянув внутрь себя, музыкант и поэт обнаружил такие же пустоши — психоаналитического самокопания в альбоме больше, чем социального или политического пафоса. На обложку «Nebraska» Спрингстин отказался ставить свою фотографию, заменив ее черно-белым фото уходящей вдаль дороги, снятой через лобовое стекло автомобиля. А еще он не дал ни одного интервью, не выпустил ни одного сингла и ни разу не выступил с концертом в поддержку пластинки — которая, как вы догадываетесь, несмотря на это добралась до третьего места в американских чартах и впоследствии обрела культовый статус.
Рудиментарный сценарий фильма, обладающего успокаивающей, медитативной монотонностью, вполне отвечает «гаражному» духу альбома. Брюс приезжает в родной город, валяется в постели, читает Фланнери ОʼКоннор, идет в местный кинотеатр: там, как и в его детстве, крутят «Ночь охотника» Чарльза Лоутона. Знакомится с официанткой — сестрой одноклассника, симпатичной матерью-одиночкой Фэй (Одесса Янг) — и заводит с ней ни к чему не обязывающий роман. Лишь иногда Купер отвлекается на соратников Спрингстина, с возрастающей тревогой и нетерпением ждущих новых песен; в остальном «Избавь меня от небытия» — сольный фильм Джереми Аллена Уайта. Он чрезвычайно убедителен в амплуа популярного певца, который так выкладывается на сцене, что в гримерке его можно выжимать — но все-таки настоящий класс показывает в молчаливых, чуть ли не статичных сценах, не оставляющих сомнения: изнутри этого приятного вежливого парня пожирает то самое вынесенное в заголовок небытие.
Это картина больше актерская, чем режиссерская, и Куперу можно поставить в упрек многое. Неуместно и нелепо звучит богато аранжированный саундтрек (его писал Джеремия Фрайтес из The Lumineers), ничем не плохой сам по себе, но совершенно лишний в фильме о поиске музыкальной скупости, об умении вслушиваться в тишину. Банально и шаблонно смотрятся черно-белые флешбэки из детства Брюса, где отца-алкоголика играет Стивен Грэм — вероятно, после «Переходного возраста» каждый режиссер еще долго будет видеть в нем отцовский архетип. Резонерски избыточны диалоги менеджера и продюсера Спрингстина Джона Ландау с женой — они будто разжевывают для непонятливого зрителя, через какие внутренние перипетии проходит сейчас Брюс. В остальном персонаж Джереми Стронга выглядит близко к идеалу — именно о таком понимающем и деликатном продюсере, всегда защищающем интересы артиста, мечтает каждый художник.
Но небезупречность фильма лишь подчеркивает, пусть это и не входило в авторский замысел, его лейтмотив. Из острого осознания своего несовершенства и одиночества, даже когда ты окружен гурьбой друзей или толпой фанатов, рождается подлинное искусство, ключ к которому — только в собственных, по большому счету иррациональных, решениях создателя. Вероятно, «Избавь меня от небытия» таким эталоном искусства не является. Тем не менее в нем отчетливо слышно эхо тоски каждого из нас по художественной цельности и честности, дефицитным в любые времена.
Антон Долин