Режиссер-дебютант Бен Леонберг заметил, что его пес Инди лает в пустоту, — и снял его в хорроре «Хороший мальчик» Пожалуй, это первый фильм о собаке, который не очеловечивает главного героя
В прокате — «Хороший мальчик», хоррор режиссера-дебютанта Бена Леонберга; в России он выйдет 16 октября под названием «Глазами пса». По сюжету пес Инди переезжает вместе с хозяином в дом его деда — и видит там призраков. Леонберг снял в главной роли собственного ретривера, которого действительно зовут Инди; декорацией послужил дом, где режиссер живет со своей женой, продюсером картины Кари Фишер. Концепция родилась из наблюдений за псом, который время от времени смотрел или лаял в пустоту. Антон Долин рассказывает, почему «Хороший мальчик» хоть и не новаторский хоррор, зато достойная попытка изобразить мир с точки зрения собаки.
Стоит опасаться фильмов, выстроенных на голой концепции, какой бы сильной та ни была, и ограниченных единственным приемом. Я сам им не доверяю. Особенно часто таким подходом грешат хорроры (самые известные примеры — «Ведьма из Блэр» и «Паранормальное явление»). Но как быть, если концепт — сделать немым рассказчиком ужасно симпатичного пса? Перед таким самый завзятый скептик сложит оружие. Удар ниже пояса.
«Хороший мальчик» начинался как своеобразная шутка. Намек на это содержится уже в названии специально учрежденной продюсерской компании, отвечавшей за производство, — «Whatʼs Wrong With Your Dog?» («Что не так с твоей собакой?»). А в конечном счете оказался актом любви. Причем всецело взаимной. Изумительный новошотландский ретривер Инди сыграл так, что превратил всех — впрочем, немногочисленных — актеров-людей в статистов. А его хозяева, дебютанты Бен Леонберг (режиссер-сценарист) и Кари Фишер (продюсерка), сняли первый в истории фильм, где пес не только стал главным героем, но и заставил каждого зрителя на время почувствовать себя немного собакой.
Разумеется, фильмов с героями-собаками предостаточно: от «Зова предков» до «Бетховена», от «Белого Бима Черного Уха» до «Хатико», от «Куджо» до «101 далматинца». И везде они или очеловечены, или лишены субъектности, поскольку обслуживают эмоции авторов и зрителей. «Хороший мальчик» — наверное, антинаучная, но достойная и тщательная попытка вообразить мир таким, как его видит ретривер. Здесь нет визуальной стилизации (ведь можно было бы сделать цветовую гамму беднее), камера Уэйда Гребнела не «превращается» в собаку — она просто расположена на уровне Инди и разглядывает окружающий мир вместе с ним. Поэтому люди здесь чаще представлены как силуэты, контуры, голоса и звуки, а их мотивации и поступки остаются неясными — и герою, и аудитории. Зато линия поведения самого Инди убедительна, последовательна и отнюдь не примитивна.
Инди живет с Тоддом (Шейн Дженсен), молодым заботливым хозяином, который всегда не прочь поиграть или почесать своего питомца. Других близких у Тодда нет, если не считать сестру Веру (роль играет Ариэль Фридман, но в кадре мы ее почти не увидим), донимающую брата назойливой заботой — впрочем, в основном по телефону. Страдая от неясной и, вероятно, неизлечимой болезни дыхательных путей, Тодд переезжает в фамильный дом, где жили и умерли многие его близкие; кладбище с их могилами неподалеку — рукой подать.
Последним ушел из жизни дед, одновременно с ним умер его верный пес. От них осталось множество старых VHS-кассет с бессодержательными хоум-видео и винтажными хоррорами. За их просмотром Тодд чувствует себя все хуже, а Инди изводят подозрения: что-то с этим домом не так. То ли проклятие, то ли злые духи, то ли чудовища, прячущиеся в подвале, за шкафом, под кроватью — везде, где темно. Сбежать из дома тоже не очень-то получается: охотники расставляют капканы и силки, к тому же бесконечно идет унылый проливной дождь и сверкают молнии, пугающие Инди — как любую нормальную собаку.
Грешить спойлерами здесь бессмысленно. Во-первых, в «Хорошем мальчике» рваный и довольно невнятный сюжет. Формально это извиняется тем, что рассказчик, причем бессловесный, — собака: Инди хоть и назван в честь киноперсонажа, сценарных учебников не читал. Во-вторых, грань между реальностью и воображением нарочито стерта — и это позволяет прочитать переживаемые Инди ужасы как метафору болезни хозяина и страха его потерять. В-третьих, фильм очень короткий, чуть больше часа: начнешь его пересказывать, а он тут же кончится.
Теми скромными средствами и явно крошечным бюджетом, которыми располагали авторы, они распорядились с умом. Пусть на гонораре исполнителя центральной роли и сэкономили. «Хороший мальчик» не поражает воображение, зато трогает рыцарской верностью Инди заболевшему Тодду, пусть безупречной отвагой собака и не блещет (с другой стороны, новошотландцы — самые маленькие из ретриверов!). Ничего подлинно новаторского с точки зрения жанра здесь нет, кромешно темные подвалы и черные призраки у профессионального зрителя вызовут чувство дежавю. Несмотря на это, Леонберга и Фишер можно поблагодарить хотя бы за принципиальный отказ от антропоцентризма, за стремление радикально сменить оптику и изменить расстановку сил в системе персонажей. Ну и, конечно, за неравнодушие к главному актеру, сыгравшему с удивительной самоотдачей.
Поддержите «Медузу»! Это важно не только нам, но и нашим читателям. Вот что говорит один из них — режиссер Андрей Звягинцев: «Новости, которые публикует „Медуза“, страшно опостылели. Однако без этого пульса времени тоже довольно трудно жить. Не так давно там стали публиковать письма читателей, и вот это я нахожу просто удивительным документом, по которому спустя десятилетия люди будут наблюдать этот пульс, кардиограмму чувств людей, переживающих катастрофу». Пожалуйста, подпишитесь на регулярный донат.
Антон Долин