Трамп ввел против России санкции, на которые не решался даже Байден. Выдержит ли их истощенная войной экономика? И поможет ли ей снижение ставки ЦБ?
Российская экономика рискует сорваться в рецессию, но ЦБ пока не решился торопиться со снижением ставки, опустив ее только на полшага. Цены при этом продолжают быстро расти, а властям приходится задумываться об обходе новых санкций США против «Роснефти» и «Лукойла». Насколько велики риски? И чем особенно опасны ограничения на экспорт нефти? Разбираемся в копящихся проблемах экономики.
Аудиоверсию этого текста слушайте на «Радио Медуза»
Почему ЦБ не опустил ставку хотя бы до 16%?
24 октября Банк России (ЦБ) снизил ключевую ставку на 50 базисных пунктов — с 17 до 16,5%. Половинчатость решения регулятора объясняется тем, что ему приходится учитывать несколько противоречивых тенденций в экономике.
- Изможденная войной экономика продолжает выдыхаться: ВВП все еще показывает положительный рост за счет оборонного сектора (гражданские производства в минусе) в третьем квартале, но в обновленном октябрьском прогнозе ЦБ видит вероятность снижения ВВП в четвертом квартале на 0,5% или рост не более чем на 0,5%. Прогноз динамики ВВП по всему 2025 году регулятор понизил до 0,5–1% с 1–2% в июльском прогнозе. Чтобы поддержать еле теплящуюся положительную динамику с помощью оживления кредитования и спроса, необходимо снижение ключевой ставки.
- Одновременно инфляция, за снижение которой борется Банк России с помощью удержания ключевой ставки двузначной, остается высокой и не замедляется, что не позволяет регулятору снижать ставку. Возвращение инфляции к таргету — приоритет для ЦБ, но он уже сейчас признает риск недостижения цели в 2026 году, что отражается в повышении прогноза с 4 до 4–5%. По итогам 2025 года инфляция ожидается в диапазоне 6,5–7%.
Сверх к этому нефтяные санкции от Дональда Трампа за «отсутствие у России серьезной заинтересованности в мирном процессе» — внесение «Роснефти» и «Лукойла», обеспечивающих половину всей российской нефтедобычи, в список SDN — не добавляют ни определенности, ни оптимизма (об этом ниже).
Нельзя было не снижать ставку: данные по деловой активности «невеселые» и ниже прогноза ЦБ, объясняет в беседе с «Медузой» ведущий экономист российского аналитического центра. В то же время есть краткосрочные факторы, ускоряющие инфляцию, в частности повышение НДС с 20 до 22%, а также перспектива ослабления рубля на падении нефтяных цен, говорит он.
В обновленном прогнозе ЦБ повысил прогноз по средней ключевой ставке на 2026 год с 12–13% до 13–15%. Это означает, что ключевая ставка останется высокой, а кредит в экономике дорогим — надолго.
Бенефициаром же позиции ЦБ является рубль, который, как замечает экономист Дмитрий Полевой, по всей вероятности, пока будет оставаться относительно крепким и далее медленно ослабевать под влиянием снижающегося экспорта.
Близкий к правительству Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) констатирует наличие рисков срыва в рецессию, а негативные оценки ситуации в экономике со стороны населения и менеджмента компаний, по его данным, приняли затяжной характер.
Так в каком в итоге состоянии сегодня экономика?
Сочетание низких темпов экономического роста и высокой инфляции заставляет экспертов все чаще говорить (1, 2, 3) о рисках стагфляции. Об этом же пишут аналитики ЦМАКП в последнем октябрьском обзоре.
Это положение в экономике, при котором стагнация/спад ВВП и рост безработицы сочетаются с ростом цен. Это опасная ситуация, поскольку меры по устранению одной проблемы могут одновременно усугублять другую.
Впервые о стагфляции как феномене заговорили в 1960–1970-е годы. До этого у экономистов была твердая уверенность в том, что уровень безработицы и инфляция движутся в противоположном направлении.
Бороться со стагфляцией в Великобритании выпало Маргарет Тэтчер, которая выбрала таргетировать инфляцию высокой ставкой и жестко контролировать бюджетные расходы. Это в моменте столкнуло экономику в глубокую депрессию, привело к еще большему росту безработицы, подкосило промышленные предприятия севера Англии. Инфляция в результате была укрощена, но лишь ценой сильных социальных потрясений.
В ноябре прошлого года председатель Банка России Эльвира Набиуллина в ходе выступления в Госдуме заявила, что не видит таких рисков. «По сути — а опыт других стран, которые проходили через стагфляцию, такой есть, — это результат необоснованно мягкой денежно-кредитной политики, когда ее надо ужесточать», — объясняла она депутатам.
Спрос в экономике по-прежнему не ниже потенциального, а роста безработицы нет, поэтому о стагфляции говорить все же рано, сказал «Медузе» главный экономист по России европейского банка. Слабый рост экономики обусловлен выкачиванием ресурсов из гражданского сектора в пользу военного, а также санкциями, считает он. «Эстетически мне это [называть сложившееся положение в российской экономике стагфляцией] не очень нравится, пока производственные мощности и рабочая сила заняты», — согласен его коллега из российского аналитического центра. Безработица в России в августе, по данным Росстата, снизилась до 2,1% экономически активного населения, что стало новым историческим минимумом.
А чем России страшны нефтяные санкции Трампа?
Санкции против «Роснефти» и «Лукойла», объявленные Минфином США 23 октября, — это серьезный и опасный удар. Он чреват каскадными негативными последствиями для экономики: ослаблением рубля, сокращением нефтегазовых доходов федерального бюджета, рецессией с двузначной ставкой и высокой инфляцией, но все, как показал опыт жизни после февраля 2022 года, будет зависеть от того, как санкции будут соблюдаться и контролироваться.
За продолжение любого сотрудничества с российскими нефтяными гигантами США грозят любым иностранным юрлицам, включая банки, НПЗ, порты, танкеры и др., вторичными санкциями. Пока Вашингтон дал контрагентам «Роснефти» и «Лукойла» месяц на завершение всех операций и сворачивание уже заключенных сделок. Таким образом, санкции вступят в силу через месяц, но платежи по контрактам «Роснефть» и «Лукойл» уже не получают, ведь их счета заблокированы.
Аргумент Владимира Путина, заявившего, что «из-за резкого уменьшения количества нашей нефти и нефтепродуктов на мировом рынке вырастут цены», тоже важен. Сразу после объявления Минфина США рыночная цена на нефть Brent выросла на 5%. Трамп тщательно следит за инфляцией у себя дома, ведь она во многом обеспечила ему победу на президентских выборах 2024 года, и вряд ли будет готов смириться с удорожанием бензина в США.
Но момент выбран удачно, конъюнктура рынка благоволит Трампу: в отличие от периода после 2022 года, когда администрация Джо Байдена опасалась вводить санкции против «Роснефти» и «Лукойла» из-за перспективы скачка цен на нефть и высокой инфляции, сейчас наблюдаются «медвежьи» прогнозы на конец 2025-го и 2026 год: мировые цены на Brent ожидаются в коридоре 60–70 долларов и даже могут опуститься ниже, заметил в комментарии РБК эксперт в области санкций Джордж Волошин. Международное энергетическое агентство (МЭА) ожидает в 2026 году рекордного переизбытка нефти на рынке. Минфин РФ заложил ежегодное снижение базовой цены на нефть в федеральном бюджете на один доллар до 2030-го; в 2026 году она составит 59 долларов.
Для России сейчас главное — поведение Китая и Индии, двух главных покупателей ее нефти. За девять месяцев этого года 84% российского экспорта сырой нефти (2,1 миллиона баррелей в сутки на Китай, 1,9 миллиона — на Индию) направлялось именно туда. Инфраструктура для обхода санкций либо уже есть, либо может быть оперативно создана. «Роснефти» и «Лукойлу», вероятно, придется соглашаться на увеличение скидок на свою нефть и сокращать инвестиции в новую добычу, но все сводится к тому, готовы ли Пекин и Нью-Дели к санкциям Вашингтона. Впрочем, хватит ли у последнего политической воли ввести санкции против китайской CNPC и ее дочерней PetroChina, вопрос тоже открытый.
Пока источники Bloomberg допускают, что закупки российской нефти Индией могут упасть до нуля, а Reuters сообщил, что китайские госкомпании отказались от российской нефти, идущей по морю. Впрочем, санкционный опыт уже показывал, замечает The Bell в своем анализе последствий санкций, что крупные китайские госкомпании, имеющие иностранных акционеров и контракты в западных странах, санкции стараются соблюдать, но компании поменьше продолжают охотно покупать и санкционную нефть.
Прецедент санкций против крупнейших российских нефтяных компаний уже был: «Сургутнефтегаз» и «Газпромнефть» попали в последний пакет байденовских санкций, напоминает старший научный сотрудник Берлинского центра Карнеги по изучению России и Евразии Сергей Вакуленко. «И что-нибудь произошло? Ничего не произошло. Как торговали эти компании нефтью, так и торгуют. Был какой-то испуг, связанный не столько с этими компаниями, сколько вообще с байденовским пакетом санкций, — примерно на месяц. Увеличивался спред — разница в ценах российской нефти и Brent. К марту все вернулось на круги своя», — сказал он DW.
Насколько санкции Трампа будут эффективны, предстоит оценить: «Может быть, дело было в том, что для Трампа это были байденовские санкции и ему было неинтересно следить за тем, чтобы они воплощались. Насчет своих санкций, может быть, Трамп будет более серьезен и требовать, чтобы по ним все работало», — допустил Вакуленко.
С учетом прошлого опыта наиболее реалистично выглядит перспектива того, что Индия на время сократит закупки российской нефти, а Китай не станет сокращать объем покупок, но вряд ли перетянет освободившиеся индийские объемы, заключил эксперт. Это значит, что экспорт из России сократится как минимум на 700 тысяч баррелей в день, что приведет, по его оценкам, к сокращению нефтяной валютной выручки примерно на 15%. «Это создаст определенные трудности и для государства, и для нефтяных компаний. Но вряд ли они окажутся достаточно сильными, чтобы изменить отношение Путина к войне», — уверен Вакуленко.
Юлия Старостина